Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Страница 164

164

Джо хихикнул:

— А почему бы тебе не вывезить объявление в главной гозтиной: «Взем этикам и ихним агентам немедленно явитьзя к капитану»?

Гвенафра казалась чем-то очень обеспокоенной и явно все больше хмурилась. Наконец она не выдержала:

— Почему вы все время уходите от вопроса, который я поставила? Насчет Пискатора?

— А может, мы вроде того карлика из цирка, что нашел под кроватью своей жены туфли великана, — ответил Сэм, — просто боимся задавать лишние вопросы.

Ну ладно. Я был довольно плохо знаком с этим джентльменом из Чипанго. Он появился у нас месяца за два до отплытия «Марка Твена». Согласно докладам, он был очень спокойным и славным человеком. Не то чтобы нелюдим или заносчив, а просто неагрессивен. Казалось, он со всеми быстро находит общий язык. Что, с моей точки зрения, автоматически делает его подозрительной личностью. При этом он отнюдь не был соглашателем. Я помню, как он вступил в спор с Фаербрассом насчет размеров будущего дирижабля. Он считал, что лучше построить сравнительно небольшой корабль. Спор кончился тем, что Пискатор заявил, что все равно считает себя в данном вопросе правым. Но, поскольку Фаербрасс — босс, он будет делать как приказано.

— А были у него странности? — спросила Гвенафра.

— Он свихнулся на почве рыбной ловли, но мне это не кажется особо эксцентричным. Слушай, а почему ты меня спрашиваешь? Ты же и сама его знала!

— Хотела услышать чужую точку зрения, — ответила она. — Когда Галбирра доберется сюда, мы ее расспросим о Пискаторе. Она знала его лучше, чем мы.

— И не забудь про Зирано, — подсказал Джо. — Он его тоже знал хорошо.

— Джо любит Сирано, — заметил Сэм. — У француза нос еще больше, чем у него. С ним Джо чувствует себя вроде бы среди родственников.

— Чушь зобачья! А у ваз — жалких пигмеешек — ни единого приличного ноза не найдешь! Я люблю его, незмотря на то что ты з ним ладил, как один замец гиены з другим в разгар брачного зезона!

— Не смешно, — холодно ответил Сэм. — Ну а что же все-таки ты думаешь о Пискаторе, Гвен?

— От него вроде бы исходили волны… Ну, как бы это лучше выразиться… Не животного магнетизма, поскольку сексом там и не пахло… Просто теплое благорасположение. Вы знали, что нравитесь ему. Хотя с дураками он старался дел не иметь. Но он не был с ними груб, невзирая на всю их тупость. Просто старался побыстрее и поделикатнее от них отделаться.

Не думаю, чтоб он был… как сказать? Фундаменталистом или мусульманским фанатиком. Говорил, что Коран следует воспринимать как аллегорию. И еще, что Библию нельзя толковать буквально. Знаете, он мог читать наизусть большие отрывки из обеих книг. Я разговаривала с ним несколько раз и очень удивилась, когда он сказал, что Иисус был величайшим пророком после Магомета. И еще, что мусульмане верят, будто первым человеком, который взойдет на небо, будет Мария — мать Иисуса. А ты мне рассказывал, что мусульмане ненавидят Христа.

— Нет, я говорил, что они ненавидят христиан. И vice versa.

— Нет, ты вовсе не так говорил. Но это не важно. Если все суммировать, то Пискатор произвел на меня впечатление мудрого и доброго человека. Но было в нем нечто большее. Я только не знаю, как это выразить… Может быть, то, что он, казалось, живет в этом мире, но все же к нему не принадлежит?

— Я думаю, ты верно сказала, — произнес Сэм. — Он морально или, лучше сказать, духовно был выше нас всех.

— Он никогда не действовал и не говорил так, будто считал себя таким, как ты говоришь. Но вполне вероятно, да… так могло быть…

— Жаль, я не успел узнать его получше.

— Для этого ты был слишком увлечен постройкой своего корабля, Сэм.

Глава 65

Фрайгейт вернулся в хижину только за час до ужина. Когда Нур спросил его, где он был, Фрайгейт ответил, что целый день прождал приема у Новака. Наконец секретарша Новака сказала Фрайгейту, что ему следует прийти завтра. Новак освободит минуту-другую с утра для разговора с ним.

Фрайгейт казался явно разочарованным. Ожидание в очереди, видимо, не доставило ему большого удовольствия. Но сам факт, что он простоял в очереди так долго, говорил о необычном для Фрайгейта упорстве. Рассказывать своим друзьям о причинах такого упорства Фрайгейт решительно отказался до тех пор, пока не поговорит с Новаком.

— Если он скажет «да», я вам все расскажу.

Фаррингтон, Райдер и Погаас на приход Фрайгейта почти не обратили внимания. Они были заняты обсуждением вопроса о том, как вернуть обратно «Пирушку». Фрайгейт заявил, что у него по этому поводу пока предложений нет. Нур же только улыбнулся и изрек, что подождет, пока они сами не решат вопрос о том, насколько их планы соответствуют требованиям морали.

Нур, как всегда, был прекрасно осведомлен обо всем происходящем вокруг, причем гораздо лучше остальных. Именно он и сообщил им перед тем, как они вышли из хижины, чтобы позавтракать, что их дискуссия имеет теперь лишь чисто теоретический интерес. Новые владельцы уже нагрузили «Пирушку» всякими товарами для обмена, и она отплывает вниз по Реке сразу же после завтрака.

Мартин чуть не взорвался.

— Почему же ты раньше нам об этом не сказал?!

— Побоялся, что вы втроем задумаете какое-нибудь дурацкое дело, вроде захвата судна среди бела дня, да еще перед глазами нескольких сот свидетелей. В таком случае вам вряд ли удалось бы легко отделаться.

— Неужели мы, по-твоему, такие дураки?

— Нет, но вы слишком импульсивны. А это уж точно форма глупости.

— Огромное тебе спасибо за доброе мнение, — воскликнул Том. — Ладно, может, это и к лучшему. Я все равно предпочитаю захватить один из этих патрульных пароходиков. А с «Пирушкой» нам пришлось бы собирать прежнюю команду, искать новых женщин, чтоб заменить ушедших, а на это нужно не только много времени, но его еще надо тщательно распланировать.

164