Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Страница 154

154

— Как я могу поклясться в том, что буду вам верен, если не знаю, стоите ли вы того, чтоб вас поддерживать? Насколько я знаю, вы можете оказаться самим Сатаной!

Незнакомец гулко хмыкнул и ответил:

— Вы единственный, кто одинаково отрицает и Бога, и Дьявола. Но я не дьявол и даже не его аналог. Больше того, я нахожусь на вашей стороне, на стороне обделенного и страдающего человечества. Только доказать это не могу. Вернее — пока не могу. Но вам не мешало бы подумать вот о чем. Разве мои коллеги обращались к вам? Разве они сделали хоть что-то, кроме того, что воскресили вас из мертвых, ради целей, о которых они даже не осмеливаются вам сказать? А разве я не избрал вас из многих миллиардов других людей, дабы вы помогли мне в этой тайной войне? Вас и еще одиннадцать других? Так почему же я оказал вам эту великую честь? Я скажу вам это — вы один из немногих, способных мне такую помощь оказать. Ибо ваш ватан подсказал мне — вы будете на моей стороне!

— Значит ли это, что все предопределено? — спросил я. — Я ведь в предопределение тоже не верю.

— Нет. Такой вещи не существует, если не употребляешь этот термин в том смысле, которого вы понять не в состоянии. Впрочем, если б вы его и поняли, то все равно вряд ли с ним согласились бы.

Все, что я могу вам сказать в данную минуту, — это то, что я на вашей стороне. Без моей помощи вы и большинство таких, как вы, — обречены. Вы обязаны мне верить…

— Но, — вскричал я, — что может совершить эта жалкая горсточка людей? Брошенная против суперменов, обладающих сверхъестественными способностями и средствами?

На это он ответил, что сами по себе эти двенадцать, конечно, ничего сделать не смогут, если у них не будет друга на той стороне. А он и есть такой друг. Мы — все двенадцать — должны собраться вместе и отправиться к Северному полюсу, к Башне, стоящей в центре моря. Но добираться туда нам придется самим. Он туда нас перенести не может. А в данный момент не может даже объяснить, почему сделать это не в его силах.

— Я должен действовать неспешно и осторожно, — твердил он. — А вы дайте мне обещание никому не рассказывать о нашем разговоре. Никому, кроме одного из этих двенадцати, которых я избрал.

Если вы нарушите эту клятву, вас могут обнаружить агенты противника. Это-будет означать, что у вас удалят из памяти всякие следы воспоминаний о нашей встрече. А мне станет грозить еще большая опасность.

— А как я узнаю остальных? — спросил я. — Как я попаду туда, где они находятся, или как они попадут ко мне? Где они?

Задавая эти вопросы, я одновременно был преисполнен чувствами благоговейного страха и экстатического восторга. Вот передо мной стоит одно из тех существ, которые воскресили нас из мертвых и сотворили весь этот мир, и оно просит меня о помощи! Я, Савиньен Сирано де Бержерак, всего лишь обыкновенный человек, как бы я сам ни был убежден в огромности моих талантов! И он выбрал меня из многих миллиардов человеческих существ!

Но он знал, что делает, знал, что я не смогу противостоять его призыву. Если б я сейчас стоял на ногах, я бы скрестил свою шпагу с его мечом (если бы шпаги с мечами тут нашлись) и скрепил бы принесенную клятву верности бокалом вина (если б, разумеется, вино оказалось под рукой).

— Вы сделаете так, как велю вам?

— Ну еще бы! — ответил я. — Я дал вам слово, а от него я еще никогда не отступал!

Джилл, я не стану сейчас входить в детали того, о чем он мне рассказал дальше. Кроме… Он сказал, что я должен передать Сэму Клеменсу, чтоб тот искал человека по имени Ричард Фрэнсис Бёртон. Он тоже из Избранных. И мы должны год прожить в Вироландо, чтобы собраться там всем вместе. Если кто-то не явится туда, то остальные все равно должны выступить в поход. И мы получим от него — от незнакомца — известие в самом недалеком будущем…

Он дал мне указания, как найти Клеменса, который живет примерно в десяти тысячах лиг вниз по течению. Клеменс построит огромный корабль из металла, выплавленного из метеорита. Я знал, кто такой Клеменс, хотя умер за сто восемьдесят один год до его рождения. В конце концов, разве не его земная жена спала со мной в этой самой постели! Я сказал незнакомцу об этом, он хмыкнул и ответил: «Я знаю».

— Но не может ли это поставить меня в затруднительное положение? — спросил я. — И особенно Ливи? Может быть, великий Клеменс в такой ситуации не позволит мне даже взойти на борт своего великолепного корабля?

— А что вам важнее, — спросил он, вкладывая в свои слова изрядную порцию раздражения, — женщина или спасение мира?

— Это зависит от моих чувств к женщине, — ответил я. — Если подходить объективно и по-человечески, то двух мнений быть не может. Но я — человек, а потому — не объективен.

— Отправляйтесь и посмотрите, что у вас получится, — предложил он. — Возможно, эта женщина предпочтет именно вас.

— Когда Сирано сгорает от любви, — ответил я, — он не может остывать по команде.

Тут он встал и произнес:

— Еще увидимся.

И исчез.

Я на руках пополз к двери; мои ноги безжизненно тащились за мной следом. Распахнул дверь, но незнакомца там не обнаружил. Наутро я объявил Ливи, что устал от этих мест, что хочу путешествовать, хочу познавать новый и сверкающий мир. Она возразила, что очень устала от странствий, но, если я ухожу, она пойдет со мной. Ну, мы и ушли. Остальное вам известно.

Джилл казалось, что она теряет ощущение реальности происходящего. Она верила рассказу Сирано, но тем не менее он заставлял ее ощутить себя чем-то вроде актера на сцене, в декорациях которой прячется нечто неведомое и пугающее. А она к тому же актер, который не получил заранее текста своей роли.

154