Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Страница 116

116

— Настоящий Большой Каньон, точно такой, как ты его мне описывал, — сказал Сирано. — Колоссальный разлом. Никто не сможет спуститься по его склонам, разве что воспользуется веревкой длиной 610 метров. Да и по другой стене вверх тоже не влезешь. Высота тут одинаковая, а стены гладенькие, как задница моей любовницы.

От противоположной стороны более низких гор отходила гряда, тянувшаяся вдоль русла Реки. Если бы нашелся человек, который сумел бы преодолеть ближайшие высоты и выбрался из одной долины, ему пришлось бы тащиться по крутым и пересеченным склонам хребта шириной в 81 километр, или более 50 миль. После этого перед ним возникла бы новая и совершенно непроходимая долина.

— Гиннунгагап! — сказала Джилл.

— Что такое? — переспросил Фаербрасс.

— Это из скандинавской мифологии. Бездонная пропасть, в которой зародился Имир — предок и родоначальник расы свирепых великанов.

Фаербрасс фыркнул и бросил ей:

— А потом ты начнешь уверять меня, что здешнее море заселено демонами!

Фаербрасс выглядел совершенно спокойным и уверенным, но Джилл знала, что это всего лишь внешность. Если только нервы у него не сверхчеловеческой крепости, он переживает стресс, железы выделяют адреналин, кровяное давление лезет вверх. Думает ли он, как думает сейчас она, что у пульта управления должен был бы сидеть более опытный пилот? Рефлексы у француза и способности оценивать ситуацию, возможно, лучше, чем у всех остальных. Их всех проверяли десятки раз во время обучения и тренировок, ставя в искусственно созданные чрезвычайные ситуации.

Но… у Сирано все же нет тысяч часов полета на аэростатах в земных, то есть быстро меняющихся, природных условиях. До сих пор полет проходил без особых помех. Но дальнейшие полетные условия были неизвестны, а перелет над горами мог превратить дирижабль в игрушку неведомых сил. Не только мог. Должен был!

Здесь, на вершине мира, солнечные лучи были слабее, а потому и климат холоднее. Река, впадающая в Полярное море на другой стороне горного кольца, отдавала свое тепло, еще сохранившееся в ней после тысяч километров странствования по арктической области. Контакт холодного воздуха и теплых вод содействовал формированию густого тумана, о котором говорил Джо Миллер. И все равно воздух был там холоднее, чем в предгорьях. Тяжелый холодный воздух, копившийся внутри кольца, должен был стекать наружу. Джо описывал ветер, с ревом вырывающийся через туннель.

Джилл уповала, что Фаербрасс заменит Сирано ею. Или Анной, или Барри Торном — единственными людьми, обладающими большим опытом полетов. Оба последних, объективно говоря, были не хуже ее. Но она мечтала сама сесть за пульт управления. Только тогда она почувствовала бы облегчение. Вернее, столько облегчения, сколько позволит данная ситуация.

Возможно, Фаербрасс тоже думает об этом. Если так, то он не примет подобного решения, точно так же, как она никогда не рискнет высказать ему свое мнение. Неписаный, вернее, не сформулированный вслух кодекс чести не позволит им этого. Эта вахта — вахта Сирано. Приказать ему сдать вахту более квалифицированному пилоту — значит унизить его. Подобный поступок обнаружил бы недостаток доверия и представил бы Сирано в роли человека, недостойного звания мужчины.

Чудовищно! Абсолютно чудовищно! Ведь на кону судьба всей экспедиции и жизнь почти сотни людей!

И, несмотря на это, Джилл не проронила бы ни слова, даже будучи абсолютно уверенной, что сейчас на месте пилота нужна именно она. Подобно всем остальным, она по рукам и ногам связана кодексом чести. И неважно, что сейчас он угрожает их жизням. Она не может унизить Сирано. И выскажи она предложение сменить Сирано, униженной в первую очередь оказалась бы она сама.

Теперь они находились как раз напротив прорыва в горах. Это не было V-образное ущелье, как они предполагали. Это был точный круг, вырезанный в стене гор — дыра в 3 километра диаметром, примерно в тысяче метров над основанием стены. Сквозь дыру неслись облака, гонимые ветром, который, если б они могли слышать, наверняка оглушительно выл. Сирано предстояло направить дирижабль прямо в эту дыру и не позволить ветру снести его к югу. Даже с мотором, работающим на полную мощность, «Парсеваль» мог продвигаться сейчас лишь со скоростью 16 километров в час (меньше 10 миль в час).

— Ну и ветрюга! — сказал Фаербрасс. Он колебался. Воздух, стекающий с горных вершин, будет еще увеличивать силу ветра, дующего сквозь круглую дыру. А пилоту придется надеяться лишь на радар, оценивая близость стен этого гигантского отверстия.

— Если горы тут не шире, чем те, что тянутся вдоль Реки, — продолжал Фаербрасс, — то мы проскочим сквозь дыру быстрее собаки, прыгающей сквозь обруч. Однако…

Он стиснул зубами сигару и процедил, почти не разжимая губ:

— Что ж, веди его прямо в эти адовы ворота!

Глава 46

Случайные совпадения событий всегда завораживали Фрайгейта.

Чистая случайность перевела его самого из potentio в essems.

Его отец родился и вырос в Терре-Хоте в Индиане, его мать — в Галене (Канзас). Практически у них не было ни малейшего шанса встретиться и зачать Питера Джейруса Фрайгейта, не правда ли? Особенно в 1918 году, когда люди, в общем, мало переезжали с места на место. Но его дед — красивый, богатый, картежник, любитель женщин и спиртного — Уильям Фрайгейт был вынужден предпринять деловую поездку в Канзас-Сити, что в Миссури. Он решил, что его старшему сыну Джеймсу было бы неплохо узнать кое-какие детали управления предприятиями отца, разбросанными по всему Среднему Западу. Поэтому он взял с собой этого двадцатилетнего юношу. Вместо того чтобы поехать на своем новом «паккарде», они воспользовались поездом.

116